Список произведений Андерсена Г. Х.
Стойкий оловянный солдатик
|
Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков, все братья, потому что родились от старой оловянной ложки. Ружье на плече, смотрят прямо перед собой, а мундир-то какой великолепный - красный с синим! Лежали они в коробке, и когда крышку сняли, первое, что они услы- шали, было: - Ой, оловянные солдатики! Это закричал маленький мальчик и захлопал в ладоши. Их подарили ему на день рождения, и он сейчас же расставил их на столе. Все Солдатики оказались совершенно одинаковые, и только один-единственный был немножко не такой, как все: у него была только од- на нога, потому что отливали его последним, и олова не хватило. Но и на одной ноге он стоял так же твердо, как остальные на двух, и вот с ним-то и приключится замечательная история. На столе, где очутились солдатики, стояло много других игрушек, но самым приметным был красивый дворец из картона. Сквозь маленькие окна можно было заглянуть прямо в залы. Перед дворцом, вокруг маленького зер- кальца, которое изображало озеро, стояли деревца, а по озеру плавали восковые лебеди и гляделись в него. Все это было куда как мило, но милее всего была девушка, стоявшая в дверях замка. Она тоже была вырезана из бумаги, но юбочка на ней была из тончайшего батиста; через плечо у нее шла узенькая голубая ленточка, будто шарф, а на груди сверкала блестка не меньше головы самой девушки. Девушка стояла на одной ноге, вытянув перед собой руки, - она была тан- цовщица, - а другую вскинула так высоко, что оловянный солдатик и не ви- дел ее, а потому решил, что она тоже одноногая, как и он. "Вот бы мне такую жену! - подумал он. - Только она, видать, из знат- ных, живет во дворце, а у меня всего-то и есть, что коробка, да и то нас в ней целых двадцать пять солдат, не место ей там! Но познакомиться мож- но!" И он притаился за табакеркой, которая стояла тут же на столе. Отсюда он отлично видел прелестную танцовщицу. Вечером всех остальных оловянных солдатиков, кроме него одного, вод- ворили в коробку, и люди в доме легли спать. А игрушки сами стали играть - и в гости, и в войну, и в бал. Оловянные солдатики ворошились в короб- ке - ведь им тоже хотелось играть, - да не могли поднять крышку. Щелкун- чик кувыркался, грифель плясал по доске. Поднялся такой шум и гам, что канарейка проснулась да как засвистит, и не просто, а стихами! Не трога- лись с места только оловянный солдатик да танцовщица. Она по-прежнему стояла на одном носке, протянув руки вперед, а он браво стоял на своей единственной ноге и не сводил с нее глаз. Вот пробило двенадцать, и - щелк! - крышка табакерки отскочила, только в ней оказался не табак, нет, а маленький черный тролль. Табакер- ка-то была с фокусом. - Оловянный солдатик, - сказал тролль, - не смотри куда не надо! Но оловянный солдатик сделал вид, будто не слышит. - Ну погоди же, вот наступит утро! - сказал тролль. И наступило утро; встали дети, и оловянного солдатика поставили на подоконник. Вдруг, по милости ли тролля, или от сквозняка, окно как рас- пахнется, и солдатик как полетит вниз головой с третьего этажа! Это был ужасный полет. Солдатик взбросил негу в воздух, воткнулся каской и шты- ком между камнями мостовой, да так и застрял вниз головой. Мальчик и служанка сейчас же выбежали искать его, но никак не могли увидеть, хотя чуть не наступали на него ногами. Крикни он им: "Я тут!" - они, наверное, и нашли бы его, да только не пристало солдату кричать во все горло - ведь на нем был мундир. Начал накрапывать дождь, капли падали все чаще, и наконец хлынул нас- тоящий ливень. Когда он кончился, пришли двое уличных мальчишек. - Гляди-ка! - сказал один. - Вон оловянный солдатик! Давай отправим его в плаванье! И они сделали из газетной бумаги кораблик, посадили в него оловянного солдатика, и он поплыл по водосточной канаве. Мальчишки бежали рядом и хлопали в ладоши. Батюшки, какие волны ходили по канаве, какое стреми- тельное было течение! Еще бы, после такого ливня! Кораблик бросало то вверх, то вниз и вертело так, что оловянный сол- датик весь дрожал, но он держался стойко - ружье на плече, голова прямо, грудь вперед. Вдруг кораблик нырнул под длинные мостки через канаву. Стало так тем- но, будто солдатик опять попал в коробку. "Куда меня несет? - думал он. - Да, да, все это проделки тролля! Ах, если бы со мною в лодке сидела та барышня, тогда будь хоть вдвое темнее, и то ничего!" Тут появилась большая водяная крыса, жившая под мостками. - Паспорт есть? - Спросила она. - Предъяви паспорт! Но оловянный солдатик как воды в рот набрал и только еще крепче сжи- мал ружье. Кораблик несло все вперед и вперед, а крыса плыла за ним вдо- гонку. У! Как скрежетала она зубами, как кричала плывущим навстречу щеп- кам и соломинам: - Держите его! Держите! Он не уплатил пошлины! Он беспаспортный! Но течение становилось все сильнее и сильнее, и оловянный солдатик уже видел впереди свет, как вдруг раздался такой шум, что испугался бы любой храбрец. Представьте себе, у конца мостика водосточная канава впа- дала в большой канал. Для солдатика это было так же опасно, как для нас нестись в лодке к большому водопаду. Вот канал уже совсем близко, остановиться невозможно. Кораблик вынес- ло из-под мостка, бедняга держался, как только мог, и даже глазом не моргнул. Кораблик развернуло три, четыре раза, залило водой до краев, и он стал тонуть. Солдатик оказался по шею в воде, а кораблик погружался все глубже и глубже, бумага размокала. Вот вода покрыла солдатика с головой, и тут он подумал о прелестной маленькой танцовщице - не видать ему ее больше. В ушах у него зазвучало: Вперед стремись, воитель, Тебя настигнет смерть! Тут бумага окончательно расползлась, и солдатик пошел ко дну, но в ту же минуту его проглотила большая рыба. Ах, как темно было внутри, еще хуже, чем под мостком через водосточ- ную канаву, да еще и тесно в придачу! Но оловянный солдатик не потерял мужества и лежал растянувшись во весь рост, не выпуская из рук ружья... Рыба заходила кругами, стала выделывать самые диковинные скачки. Вдруг она замерла, в нее точно молния ударила. Блеснул свет, и кто-то крикнул: "Оловянный солдатик!" Оказывается, рыбу поймали, привезли на рынок, продали, принесли на кухню, и кухарка распорола ей брюхо большим ножом. Затем кухарка взяла солдатика двумя пальцами за поясницу и при- несла в комнату. Всем хотелось посмотреть на такого замечательного чело- вечка - еще бы, он проделал путешествие в брюхе рыбы! Но оловянный сол- датик ничуть не загордился. Его поставили на стол, и - каких только чу- дес не бывает на свете! - он оказался в той же самой комнате, увидал тех же детей, на столе стояли те же игрушки и чудесный дворец с прелестной маленькой танцовщицей. Она попрежнему стояла на одной ноге, высоко вски- нув другую, - она тоже была стойкая. Солдатик был тронут и чуть не зап- лакал оловянными слезами, но это было бы непригоже. Он смотрел на нее, она на него, но они не сказали друг другу ни слова. Вдруг один из малышей схватил оловянного солдатика и швырнул в печку, хотя солдатик ничем не провинился. Это, конечно, подстроил тролль, что сидел в табакерке. Оловянный солдатик стоял в пламени, его охватил ужасный жар, но был ли то огонь или любовь - он не знал. Краска с него совсем сошла, никто не мог бы сказать, отчего - от путешествия или от горя. Он смотрел на маленькую танцовщицу, она на него, и он чувствовал, что тает, но по-прежнему держался стойко, не выпуская из рук ружья. Вдруг дверь в комнату распахнулась, танцовщицу подхватило ветром, и она, как сильфида, порхнула прямо в печку к оловянному солдатику, вспыхнула разом - и нет ее. А оловянный солдатик стаял в комочек, и наутро горничная, выгребая золу, нашла вместо солдатика оловянное сердечко. А от танцовщицы оста- лась одна только блестка, и была она обгорелая и черная, словно уголь. |
Инфо
|